1. Схвати ближайшую книгу
2. Открой на странице 123.
3. Найди третье предложение.
4. Помести оное в своем дневнике... вместе с этими инструкциями.
5. Не пытайся выбрать книгу, возьми ту, которая ближе других в данный момент.

Stop all the clocks, cut off the telephone.

@темы: флешмоб

эт самое
а киньте, пожалуйста, в меня переводом вот этой странички с Джином?
ну и жосская же фотка
английский вполне устроит
это Дуэт за ноябрь 2008
пожалуйста-пожалуйста~

@темы: Аканиши-сан

@темы: Аканиши-сан

пробуем из фотки сделать рисуног)
и как оно?))

@темы: фотошопина

для  Evelyn Prechan

рейтинговое КоКаме

вообще, писать для Эвелин страшновато)
она такая прекрасная-прекрасная, а я почему-то даже оценить адекватно свою писанину не могу.
вчера из меня эта штука чуть душу не вытрясла, а сейчас перечитываю - ноль эмоций.
и я не знаю, нравится ли мне это самой, а понравится ли кому-нибудь еще - даже предположить не могу


КоКаме, ангст, романс, R, наверноеТанака ушёл, хлопнув дверью, и в квартире остался только пронизывающий сквозняк и холод.

Он сидит в полупустой гримерке и держится кончиками пальцев за виски. Болит голова. Каме хочется сесть напротив, обнять и прижаться лбом, чтобы попробовать если не забрать, то хотя бы разделить эту боль. Но он протягивает Коки упаковку обезболивающего и улыбается так, как будто это его голова вот-вот разлетится на кусочки. Коки говорит ‘спасибо’, тепло и ласково, но Каме не замечает в его взгляде благодарности.
Коки засыпает, свернувшись калачиком на жёстком замызганном диване, и что-то внутри Каме болезненно сжимается от нежности.
Обращение ‘Каменаши-кун’ режет слух, как визг бормашины. Холодная вежливость, как аляпистая карнавальная маска, раздражает, и хочется кричать, обхватив руками голову, но Каме только улыбается в ответ, так же дружелюбно-холодно, растягивая рукава свитера, чтобы хоть как-то спрятаться, закутаться в свой маленький хрупкий мирок, не подпустить случайно слишком близко того, кто сам этого не захотел.
У Каме тоже есть своя карнавальная маска. Она маленькая и черная, закрывает только глаза. Каме долго учился прятать за этой маской слишком яркие чувства, слишком сильные эмоции, зато теперь никто не догадывается о масштабах спрятанного. Только дома Каме иногда приходится снимать эту маску, она больно сжимает виски, и кажется, что если носить её слишком долго, эта боль сведёт с ума.

- Ну Каменаши, мы же друзья, правда? – Каме слышит женский смех в трубке. Отвлекает. – Нет, серьезно, я сейчас поймаю такси и приеду! Ты же мой друг! – Коки растягивает слова, делает паузы, которые заполняются звуками бара, пьяной душной толпы, и Каме кажется, что даже сидя дома на кровати, он чувствует запах пота и сигарет, воздух, пропитанный парами алкоголя и грязного секса по углам. Музыка не может быть настолько громкой, чтобы, пульсируя, отдаваться в горле с другого конца города. Становится противно, и Казуя позволяет себе нажать на сброс, оборвав на полуслове продолжение полупьяного бреда Коки.
Каме просыпается от звонка в дверь, на автопилоте идет в коридор и видит на пороге Коки – с засосом на шее, с запотевшей бутылкой шампанского, на этикетке которой песок.
Коки вваливается, скидывая в коридоре кроссовки, ставит бутылку на кухонный стол и открывает холодильник. Каждое его движение обыденно и привычно, и от этого еще более странно.
Каме смотрит на часы на микроволновке и на светлеющее небо за окном.
- Ты звонил четыре часа назад.
- В Токио слишком много людей и слишком много машин. Пробки. – ухмыляется Коки, и Каме не хочет задумываться о том, какие ‘пробки’ могли задержать его на четыре часа.
Танака закуривает, картинно поднося зажигалку к кончику сигареты, со вкусом затягивается и выпускает дым в потолок. Почему-то взгляд, которым он сверлит прислонившегося к косяку Каме, совсем трезвый, и даже удушающий запах алкоголя резко выветрился. Он молчит и курит, не сводя с Каме глаз. А Каме смотрит на родинку у него на носу и на свои босые ноги. И думает, что это из-за них он выглядит беззащитно.
Каме потерял где-то свою чёрную маску. Может, на полочке у зеркала в ванной, может, забыл забрать с подоконника, когда курил в открытое окно, или она завалилась за спинку дивана… Он хочет пойти и найти её, перерыть к чертям всю квартиру, поставить всё с ног на голову, но боится, что Коки заметит и догадается об её существовании. Поэтому он просто не смотрит в его глаза, а только на родинку на носу.
Коки начинает что-то рассказывать, смеется своим же шуткам, не затыкается ни на секунду, описывая свои ночные похождения, монотонно и без эмоций, а Каме только стоит и подпирает косяк.
Казуя пропустил момент, когда Коки поднялся и оперся рукой о его косяк. Каме был уверен, что это его личное пространство, абсолютно недосягаемое ни для кого другого.
Танака проводит рукой по его волосам, Каме вздрагивает, как от удара.
- Я делаю тебе больно? – тихо спрашивает Коки, но каждое слово отдается в голове эхом.
Каме не отвечает.
- Я не умею по-другому. Я боюсь. Я жалю первым, потому что мне невыносимо страшно, что кто-то может причинить боль мне. Я мешаю с грязью всё, что люблю.
- Смой с меня эту грязь. – шепчет Каме, и Коки облизывает его ключицу.

Кушетка на кухне неудобная – жёсткая и узкая, угол упирается Каме в поясницу, когда Коки наваливается на него сверху, расстегивая молнию на заношенных домашних джинсах. От Каме пахнет шампунем и свежим постельным бельём, а от Коки – сигаретами и асфальтом после дождя. Танака отстраняется и смотрит в глаза Каме, гладит по голове, шепчет что-то неразборчивое, но пронзительно нежное. Казуя сжимает его запястья, залезает руками под футболку и тихо прерывисто стонет, когда Коки накрывает рукой напряженный член и касается его соска кончиком языка. Танака достает из кармана смазку, и Казу вспоминает чужой смех и музыку из бара в телефонной трубке. Но когда Коки спускает до колен джинсы Каме вместе с трусами, вместо мыслей в голове Каменаши остается только глухой отзвук стучащего сердца.
Пока Танака дрожащими пальцами расстегивает ремень, справляется с молнией на джинсах, Каме дышит так громко, что, кажется, закладывает уши, и чем громче он просит, чем требовательнее смотрит, тем сильнее дрожат у Коки руки.
Он неожиданно затихает, закрыв глаза, когда Коки входит в него, и Танаке на секунду становится страшно. Каме всхлипывает и вцепляется пальцами в острые плечи, откликаясь на каждое прикосновение. А Коки ловит губами каждый его стон и трётся о его плечо как сытый кот.
Каме смотрит на бутылку шампанского с испачканной этикеткой и думает, что здорово, что Коки её всё-таки не разбил.

Утром Каме найдет свою маленькую черную маску в мусорном ведре.



 

@темы: творчество?, писанина